Среди пиратов было немало выдающихся путешественников, но, пожалуй, «великим» можно назвать лишь одного из них – англичанина Френсиса Дрейка. Способности Дрейка в большой степени определили не только успех его плавания, приведшего к резким изменениям в расстановке сил в Индийском океане и Южных морях, но и (а для него и его команды это было не второстепенным) сказочный размер захваченной добычи. Как при подготовке плавания, так и в ходе его Дрейк во многом вел себя как путешественник конца XVIII – начала XIX века. Это относится и к теоретической подготовке к плаванию, и к снаряжению экспедиции, и к подбору команды. Дрейку были присущи трезвый ум исследователя, авантюризм и отвага пирата, целеустремленность путешественника.

Френсис Дрейк, родившийся около 1540 года в Девоншире близ Тейвистока, был старшим сыном фанатичного протестанта, который в начале пятидесятых годов XVI века переехал в Кент. Там многочисленное и бедное семейство обитало в протекающем, полуразвалившемся корабле. Корабль был первым домом, который помнил Дрейк. В двенадцать лет он стал юнгой. Впоследствии Дрейк любил подчеркивать свое протестантское происхождение и ненависть к католикам. Воспитание Дрейк получил с помощью дальнего родственника сера Джона Хоукинса, знатного вельможи и известного моряка. Юношей Дрейк принимал участие в плаваниях Хоукинса. В 1567 году он уже командует кораблем «Юдифь», который вместе с эскадрой оукинса совершал нападения на испанцев у берегов Америки.

В 1572 году Дрейк вернулся к американским берегам с двумя небольшими судами и совершил одну из первых пиратских десатных операций – ему удалось захватить испанский город Номбре де Диос, ограбить его и разрушить церкви. Но вывезти добычу не удалось. Налетевший шквал намочил порох, а сам Дрейк был ранен в ногу. Пришлось спасаться бегством. Затем он отправляется в путешествие, которое сразу выделило его из числа простых искателей приключений. Движимый идеей проникнуть к Тихому океану, он организует переход через Панамский перешеек. Индейцы провели его к высокому дереву, с которого он увидел голубую бесконечность Тихого океана.

Дрейк возвратился в Атлантику, овеянный славой смельчака, знающего путь к незащищенным испанским владениям в Америке. Нельзя сказать, что Дрейк разбогател, но он предпочитал не разочаровывать слушателей, тем более что успех его следующего похода зависел от произведенного впечатления.

Готовясь к плаванию, Дрейк по-разному информировал разных людей о его целях. Королеву и ее ближайших помощников он соблазнял возможностью найти путь к Молуккским островам и другим землям, до сих пор закрытом для англичан, и тем самым изменить баланс сил в борьбе за будущую империю. Перед людьми, которых он надеялся привлечь к финансированию своего плавания, он выдвигал соблазн сказочной добычи у тихоокеанских берегов Америки. А для всех остальных капитан Дрейк готовился отплыть… в Александрию.

Есть мнение, что королева приняла активное, хоть и скрытое участие в подготовке экспедиции благодаря влиянию доктора Ди, придворного эксперта в космогонии и картографии, и по совместительству астролога. Ди полагал, что если обогнуть Южную Америку, то можно достичь берегов Австралии – не того континента, который нам известен, а громадного южного материка, который, как полагали, должен занимать значительную часть Южного полушария, чтобы уравновесить земную массу Севера.

В 1577 году Дрейк отправился в свое путешествие во главе трех небольших кораблей. Всего на них было сто шестьдесят четыре человека, включая ряд знатных офицеров.

Путешествие через Атлантический океан заняло пятьдесят четыре дня. Путь на юго-запад, к бразильским берегам, был еще мало знаком англичанам, и Дрейк много времени проводил над картами и в беседах с лоцманами. 20 августа показался вход в Магелланов пролив, и корабли осторожно поползли меж мрачных, извилистых берегов. Дрейк искал сильное течение, по слухам увлекающее корабли из Атлантического океана в Тихий и не пускающее их обратно. Течения не было: оно было придумано испанцами, чтобы отпугнуть конкурентов.

7 сентября 1578 года первые английские корабли прошли Магелланов пролив, и уже через два дня попали в бурю. Три недели корабли несло на юг. Вдалеке Дрейк увидел скалы – возможно, мыс Горн, но так до конца дней и не узнал, что был близ южной оконечности материка.

Наконец шторм утих. Корабли, все еще державшиеся вместе, снова взяли курс на север. Однако, как только они поравнялись с Магеллановым проливом, начался новый шторм. 30 сентября былпа потеряна из виду «Мериголд», которую занесло в Магелланов пролив. Она погибла на рифах со всем экипажем. В ту ночь пропала и «Елизавета», как вскоре выяснилось, укрывшаяся от шторма в Магеллановом проливе, где она простояла полторы недели, пережидая погоду, а затем, не найдя корабль Дрейка, вернулась в Англию. Прождав ее несколько дней, Дрейк приказал идти на север. Так «Золотая лань» осталась одна.

Неподалеку от современного города Консепсьон на «Золотой лани» заметили пирогу. Плывший в ней индеец попытался скрыться, но его догнали и подняли на борт. Через несколько часов он понял, что он не у испанцев, а у их врагов. Это было приятным открытием для индейца. Его соплеменников уже многие годы убеждали, что у испанцев врагов нет, потому что они покорили все остальные народы. На радостях индеец предложил показать путь к гавани Сантьяго, где стоял испанский галион.

5 декабря с помощью нового союзника «Золотая лань» проникла в гавань. Испанцы, уверенные, что в гавани появился еще один испанский корабль – появление англичан было невероятным – приветствовали Дрейка. Галион «Капитан» был захвачен без единого выстрела. Индеец же, щедро награжденный Дрейком, был по его приказу спущен на берег в удобном для него месте. В войне с испанцами Дрейк намеревался опираться на их врагов.

Путешествие продолжалось. У маленьких испанских поселений «Золотая лань» высаживала десанты и грабила их дочиста. Порой происходили забавные случаи. В порту Тарапача Дрейк отправил на берег партию моряков, и они увидели под деревом спящего испанца, рядом с которым лежал мешок. Англичане подкрались к спящему и унесли мешок, в котором оказалось тринадцать слитков серебра. Потом несколько дней матросы хохотали, представляя себе, как испанец проснется и будет спрашивать своего католического бога: куда могло деться серебро

Вскоре до испанцев дошли слухи о ворвавшемся к ним в тыл английском пирате. Вице-король Перу долго не мог поверить, что это не выдумки перепуганных торговцев. Но все новые известия о нападениях английского пирата, доходившие до вице-короля, заставили его собрать двухтысячный отряд для своей охраны и послать два больших военных корабля в погоню за Дрейком. Вот только испанцы долго не могли решить, куда он отправился. Наконец возобладала точка зрения, что он стремится к Панаме. Туда и ушли преследователи. А Дрейк продолжал продвигаться прямо на север, продолжая по пути грабить торговые суда.

1 марта 1579 года Дрейк захватил галион, оказавшийся плавучей сокровищницей. На нем были найдены четырнадцать сундуков с серебряными монетами, восемьдесят фунтов золота и тысяча триста серебряных слитков, не говоря уж о драгоценных камнях и экзотических товарах. Всего, как подсчитал Дрейк, захваченный груз оценивался в четверть миллиона фунтов стерлингов, т.е. в сто раз превышал затраты на снаряжение экспедиции Дрейка.

Любопытно, что местные испанские чиновники извлекли из грабежей Дрейка немалую выгоду. Если суммировать доклады, посланные из Америки в Испанию, то окажется, что Дрейк награбил там двести сорок тонн серебра. Английские же документы указывают гораздо меньшую, хоть и немалую, цифру – двадцать шесть тонн. Кстати, никому при испанском дворе почему-то не пришло в голову, что погрузить двести сорок тонн серебра в корабль водоизмещением в сто тонн значило по крайней мере трижды его потопить.

Дрейк еще не был пресыщен добычей, но уже думал о том, как довезти ее до дому. Высадив у берегов Мексики немногочисленных пленных испанцев, 17 июня 1579 года Дрейк бросил якорь в тридцати милях от современного Сан-Франциско. Осмотрев корабль, он увидел, что тот нуждается в капитальном ремонте. На это ушло пять недель, в течение которых Дрейк и его люди также занимались дипломатией, так как оказалось, что эти берега населены индейцами, которые еще не встречались с европейцами и не успели составить о них отрицательного мнения.

Путь через Тихий океан занял более трех месяцев. Хотя в отличие от Магеллана Дрейк твердо знал, что рано или поздно покажется земля, перенести это плавание оказалось нелегко. И надо отдать должное командиру, чья предусмотрительность спасла жизнь многим морякам: голода на борту «Золотой лани» не было.

По пути домой Дрейк заглянул на острова Молукк, к султану Тернате. Обе стороны, что было редкостью в истории отношений азиатов и европейцев, остались довольны друг другом, и «Золотая лань» отплыла от гостеприимного Тернате, тяжело нагруженная пряностями.

Приставала «Золотая лань» и к Яве, где состоялась встреча с местными владетелями. Весть о прибытии врагов португальцев неслась от острова к острову, обгоняя Дрейка, и оказываемый ему прием убеждал в том, как сильна в Индийском океане и Южных морях ненависть к португальцам. Правда, в широкой известности была и своя опасность: на Яве Дрейка предупредили о том, что прибывший из Индии корабль видел несколько каравелл, спешащих сюда.

Сократив стоянку на Яве, Дрейк пустился напрямик через Индийский океан, стараясь держаться подальше от торговых путей. Теперь у него была лишь одна цель – добраться до дома. Тяжело нагруженная «Золотая лань» могла стать легкой и сказочно богатой добычей для любого португальского или испанского военного корабля. Наконец 26 сентября 1580 года, пробыв в плавании два года десять месяцев и одиннадцать дней, «Золотая лань» благополучно прибыла в Плимут. Дрейк стал первым капитаном, который обошел земной шар, сохранив при этом жизнь большинства матросов, ушедших с ним. Дрейк еще не раз отличится на службе королевы. Он разгромит испанский флот в Кадисе, будет одним из победителей «Непобедимой армады» и умрет на борту корабля во время большого похода к берегам Латинской Америки.

Лишь самые выдающиеся капитаны, приобретшие репутацию счастливчиков и наиболее решительные и смелые, оставили свои имена в истории. Среди пиратов конца XVII – начала XVIII века были и такие, имена которых ставят рядом с именем Дрейка. Одним из них был Счастливчик Эвери.

Его настоящее имя Генри Бриджмен. Родился он в Плимуте и был сыном капитана торгового судна. В юности попал на флот, служил на разных кораблях, пока не стал капитаном торгового судна, на котором несколько раз ходил в Вест-Индию.

В 1694 году Бриджмен был зачислен первым помощником капитана на английский фрегат «Карл II». В это время между англией и Испанией был заключен мир, и обе страны объединились в борьбе с пиратами и контрабандистами. Эскадра, в которую входил «Карл II», была одолжена испанскому правительству для борьбы с французскими контрабандистами, но почему-то три месяца без дела стояла в гавани Ла-Корунья, и моряки открыто выражали свое недовольство отсутствием жалованья. Момент был очень удачным для Бриджмена, который решил, что служба на государственных кораблях куда менее выгодна, чем свободное крейсерство. Матросы легко поддались уговорам первого помощника, и 30 мая капитан «Карла II» был арестован и заперт в каюте. Слухи о бунте достигли второго корабля «Джеймс», и оттуда была срочно отправлена шлюпка с вооруженными матросами, для того чтобы подавить мятеж. Как только матросы со шлюпки поднялись на борт, они присоединились к восставшим. После этого капитан «Джеймса» понял, что любая акция против «Карла II» может привести к тому, что и его корабль перейдет в руки пиратов. Потому он воздержался от всяких действий. «Карл II» благополучно покинул бухту. Выйдя в море, корабль лег в дрейф, и с него спустили шлюпку, в которую перешли капитан и несколько офицеров, отказавшихся менять профессию. Тут же пираты переименовали корабль в «Причуду» и отправились к Африке. Тогда же Бриджмен и взял себе псевдоним Эвери.

Несколько месяцев Эвери провел у берегов Гвинеи, где захватывал рабов. Здесь же он ограбил и сжег три английских и два датских корабля. Затем обошел мыс Доброй Надежды и появился в Индийском океане – его целью было добраться до Красного моря. В мае 1695 года Эвери встретился в море с тремя английскими кораблями, которые погнались за ним, однако догнать не смогли. Тогда же Бомбея достигло письмо Эвери, в котором он представлялся и говорил, что никогда не наносил вреда «ни одному англичанину или голландцу и не намерен этого делать до тех пор, пока остаюсь командиром судна» и просил при встрече с ним поднимать свой флаг, и тогда он не нанесет им никакого вреда. В противном случае «помочь вам я не смогу.»

В дальнейшем Эвери, очевидно, сдержал свое обещание и англичан не трогал.

Обосновавшись на Мадагаскаре, Эвери избрал районом своей охоты Красное море. Известно, что летом 1695 года помимо корабля Эвери там находилось еще пять пиратских кораблей. Эвери не ограничивался грабежом кораблей. В конце лета он напал на расположенный на сомалийском берегу город Махе, жители которого отказывались торговать с ним. В сентябре он захватил корабль из Сурата, а вернувшись к берегам Индии, настиг к северу от Бомбея «Великое сокровище» – корабль, принадлежавший самому Великому Монголу Аурангзебу. Захват последнего корабля и породил все легенды об Эвери.

Корабль «Великое сокровище» был приписан к порту Сурат. На нем было восемьдесят пушек, не считая другого вооружения, так что корабль считался самым крупным и хорошо вооруженным в Сурате и выходил в море без конвоя. К моменту встречи с Эвери корабль возвращался из Красного моря, везя выручку по окончании торгового сезона, превышавшую пять миллионов рупий в золоте и серебре.

«Великое сокровище» был достаточно вооружен для того, чтобы отбить нападение обычного пирата, но у Эвери был военный корабль английского флота, вооруженный пятьюдесятью орудиями значительно большего калибра, чем те, что были на борту «Великого сокровища». Все эти обстоятельства компенсировали превосходство «Великого сокровища» в числе пушек и матросов. К тому же после первого залпа одна из пушек на «Сокровище» разорвалась, погибло много матросов и это внесло растерянность в ряды защитников.

Когда Эвери бросил свою команду на абордаж, капитан и старшие офицеры поспешили укрыться, чтобы получше спрятать свои деньги. Это внесло еще большую сумятицу в ряды защитников корабля, и многие сдавались практически без боя. Они надеялись, что Эвери ограничится выкупом и поспешит скрыться, опасаясь погони, однако Эвери никуда не спешил. Грабеж «Сокровища» длился целую неделю. Корабль был обыскан и тщательно простукан. Наконец, на восьмой день, когда последняя монета была переправлена на «Причуду», «Сокровище» оставили в покое.

Когда в Сурату пришел изуродованный, разграбленный корабль, Муфтий Супата призвал к священной войне против Эвери., которого к этому времени уже не было в Индийском океане. Осенью 1697 года он прибыл на Багамские острова, где за сравнительно небольшую взятку получил разрешение губернатора спокойно распродать добычу. Каждый член команды получил свою долю, и пираты рассеялись среди других моряков. Часть из них осела на Багамах, некоторые отправились в другие места, кто-то поступил снова на пиратские судна. Сам же Эвери превратил свою долю в драгоценности и приплыл в Англию как раз в те дни, когда известия о его делах достигли Лондона. Уже тогда рождались легенды о невероятных богатствах пирата. Немедленно была установлена огромная награда за его поимку – пятьсот фунтов стерлингов. Кроме того, Торговая Компания добавила к этой сумме четыре тысячи рупий, или пятьсот фунтов. Пожалуй, в те времена не было другого преступника, голова которого так высоко оценивалась.

Вскоре были пойманы несколько человек из команды Эвери. 19 октября 1696 года состоялся суд над ними, и тогда же был выдан ордер на арест их капитана. Но его так и не поймали.

Illusia